Нью Йорк Таймс

ГРОЗНЫЙ, Россия. Нетрудно разглядеть спасателей, разбросанных среди отчаявшихся жителей этого разрушенного города: это те самые люди, которые ездят на белых «лендкрузерах» с яркими красочными флагами на капотах. Они носят походные ботинки Gore-Tex, носят спутниковые телефоны в рюкзаках и обычно отчитываются перед штаб-квартирой в Женеве, Париже или Бонне. Кроме, конечно, экипажа интерната №1. В основном они носят брюки-баллончики тыквенного цвета и носят сандалии даже в самую холодную погоду. Если им нужно позвонить, они, как и все остальные, стоят в очереди на телефонном пункте. Мужчины бреют головы, а женщины покрывают голову. Они встают каждое утро в 3:30, чтобы петь и молиться, и у них есть о чем помолиться, учитывая ожесточенные бои, которые часто происходят в их районе каждую ночь, оставшиеся после российской антиповстанческой кампании, начавшейся 11 декабря 1994 года. «Здесь у них такая же репутация, как у Матери Терезы в Калькутте: нетрудно найти людей, которые клялись бы, что они святые». В мире могут быть места, где просто увидеть кучу Hare Krishna участники заставят людей повернуть хвост и бежать. Но Грозный не из их числа. Здесь у них репутация, подобная той, что была у Матери Терезы в Калькутте: найти людей, которые поклялись, что они святые, не сложно В городе, полном лжи, жадности и коррупции, кришнаиты доставляют добро. Ежедневно они подают более 1,000 горячих обедов, столько же, сколько в любой организации города. «Что бы они ни делали, Бог им в этом помогает», — сказала 72-летняя Раиса Малочева, которая была в Грозном каждую минуту прошлого года, когда его практически сровняли с землей. «Это единственные люди, оставшиеся в моей жизни, на которых я могу положиться». По меньшей мере две дюжины человек, ожидавших обеда, аплодировали, когда она говорила. От кришнаитской команды в Грозном нет навязчивых предложений. Это не пошло бы им на пользу. «Эти люди достаточно натерпелись, — сказал Виктор Макаров, худощавый 31-летний кришнаит из Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург, который уже полгода живет в Грозном. «Они уничтожены. Им вряд ли нужно, чтобы мы говорили им, чтобы они смотрели на светлую сторону». Работая на импровизированной кухне с ингредиентами, которые они таскают по городу в брошенной 10-летней российской машине скорой помощи, кришнаиты подают простые вегетарианские блюда и пекут то, что некоторые люди считают лучшим хлебом в Грозном. «Я знаю, что американцы часто думают о нас, — сказал Макаров. «Они думают, что мы какой-то надоедливый культ. Но это не так. Все наши цели духовны. Если люди хотят узнать о нас больше, это здорово. Но обычно они просто хотят еды. И именно поэтому мы пришли сюда». В отличие от Нью-Йорка или Чикаго, или даже Москвы, где проживает большая часть из нескольких тысяч кришнаитов России, это не тот город, где они чувствовали бы себя комфортно, бродя по улицам, стуча в бубны и танцуя. Здесь нет ни храмов, ни собраний для обсуждения Международного общества сознания Кришны. Есть просто правило, по которому должны жить члены секты: ни один человек в радиусе 10 миль от их места жительства не должен голодать. Работа никогда не бывает легкой. Школа находится в восточной части города, и бои там продолжаются каждую ночь. В заброшенной скорлупе, в которой весь штат Грозного из 12 кришнаитов проводит большую часть дней и ночей, нет ни окон, ни дверей. Электричества хватает только на несколько тусклых лампочек. «Сначала я был в шоке, — говорит 28-летняя Шула Васиный, бывший банкир, которая сказала, что отказалась от своей жизни, все более и более успешной, в Санкт-Петербурге. Санкт-Петербург, чтобы найти что-то более духовно значимое. «Я просыпался ночью и чувствовал, что нахожусь в лесу посреди огромной грозы. Были молнии и гром. Но дождя никогда не было. Вы могли видеть, как люди стреляли друг в друга. Мы научились оставаться на низком уровне. И все оставляют нас в покое». Здание, в котором они работают, похоже на большинство окружающих: оно почернело, сильно обстреляно и окружено обломками. Внутри гости быстро разуваются и вдыхают глубокий, насыщенный и совершенно нелепый запах выпекаемого хлеба. Есть семь печей, которые работают только тогда, когда позволяет электричество, и множество огромных стеллажей для охлаждения буханок. Почему-то это место стало «русской» кухней. Большинство беженцев в Грозном — этнические русские, которым больше некуда идти. Кришнаиты говорят, что у них нет политики, кроме попыток угодить Богу и служить любому, кто попросит, но все они из Сент-Луиса. Санкт-Петербург, и большинство людей, которые спрашивают, русские. Hare Krishnaс Грозного. Центральная администрация пригрозила, что заберет их машину скорой помощи. Без него они не смогут купить муку. Они месяцами ничего не слышали от своих боссов в Москве. Местный торговец недавно потребовал арендную плату за обстрелянное полое здание, которое они используют для поддержания жизни сотен людей. И война не становится дружелюбнее. «В каждой работе есть свои взлеты и падения», — сказал Макаров, чье чувство оптимизма иногда заставляет смеяться даже его коллег. «Я намерен быть здесь, когда Грозный станет городом, в котором люди снова захотят жить».